- 14,594
- 22
- 8 Ноя 2022
что предлагает «Техно-гуманистический манифест»?
Джейсон Кроуфорд, основатель Для просмотра ссылки Войдиили Зарегистрируйся (Roots of Progress Institute), представил свою новую книгу «Техно-гуманистический манифест», первая глава которой уже доступна на сайте Для просмотра ссылки Войди или Зарегистрируйся . В своей книге автор предлагает взглянуть на текущую ситуацию с прогрессом человечества и переосмыслить его значение, подчеркивая, что, несмотря на огромные достижения, современное общество испытывает глубокое недоверие к своим возможностям.
Сегодня человечество обладает невероятной мощью, и многие из наших повседневных действий кажутся волшебством по сравнению с тем, что было доступно нашим предкам. Полеты на самолетах, мгновенная связь на большие расстояния, эффективные способы лечения заболеваний и другие достижения науки и техники стали частью нашей жизни. Мы живем в эпоху чудес, где ночное освещение, автоматизация производства и новые методы сельского хозяйства кажутся обыденными. Когда-то эти достижения назывались просто «прогрессом», однако сегодня их значимость вызывает споры и сомнения.
Некоторые ученые и писатели утверждают, что научно-технический прогресс принес больше вреда, чем пользы. Так, в статье «Атлантик» 2014 года ставится под вопрос, принес ли прогресс счастье и устойчивое развитие человечеству, подчеркивая негативные последствия индустриальной революции. Джаред Даймонд в своей книге «Ружья, микробы и сталь» сомневается, что переход от охоты и собирательства к оседлому образу жизни можно считать прогрессом, а сельское хозяйство называет «худшей ошибкой в истории человечества». Историк Кристофер Лэш также критикует концепцию прогресса, отмечая, что несмотря на очевидные достижения, многие серьезные проблемы остались нерешенными. Экономический рост часто называют зависимостью, фетишем и даже мошенничеством. Существует даже движение «дегров», выступающее за экономический регресс как идеал.
Эти идеи уже проникли в массовое сознание. Исследования показывают, что большинство людей в западных странах не верят в улучшение мира и считают, что было бы лучше родиться 200 лет назад. Молодежь особенно пессимистично настроена, считая, что будущее выглядит пугающим и человечество обречено. Многие американцы не верят, что жизнь их детей будет лучше, чем у них самих, и только четверть населения оптимистично настроена по поводу будущего страны. Особенно тревожно, что молодежь испытывает особый пессимизм: в опросе о климатических изменениях большинство молодых людей выразили страх перед будущим и убеждение, что человечество обречено.
С такими пессимистичными настроениями общество теряет способность мечтать и строить планы на будущее. В середине XX века люди представляли себе будущее с летающими машинами и базами на Луне, тогда как сегодня основные надежды сводятся к предотвращению катастроф — изменению климата, пандемиям, краху демократии.
Отсутствие веры в прогресс и страх перед будущим препятствуют развитию общества. Если общество будет считать научный и технологический прогресс вредным, люди будут стремиться замедлить или остановить его. Активисты уже препятствуют развитию различных источников энергии, включая ядерную, нефть и газ, а также солнечную и ветровую энергию. Среднестатистический американец сегодня не получает больше энергии, чем 50 лет назад. В Европе практически запрещено культивирование генетически модифицированных организмов (ГМО), а оппозиция к витаминизированному «золотому рису» мешает спасению миллионов жизней и предотвращению десятков миллионов случаев слепоты. Шри-Ланка столкнулась с продовольственным кризисом после запрета на использование синтетических удобрений в попытке перейти на «органическое» сельское хозяйство. В медицине романтизированные представления о «натуральном» здоровье приводят к отказу от лечения рака и вакцинации, что вызывает вспышки кори.
Даже простое равнодушие ставит прогресс под угрозу. Новые идеи всегда уязвимы, и в любую эпоху существуют естественные болезни застоя: страх перед изменениями, экономический протекционизм, накопление бюрократии. В Средние века гильдии ограничивали конкуренцию и сопротивлялись внедрению новых технологий. Во время промышленной революции текстильщики разрушали машины, угрожавшие их рабочим местам. Первые локомотивы подвергались критике из-за опасений по поводу их безопасности, особенно со стороны конкурентов, управлявших дорогами и каналами. Первые велосипеды вызывали псевдомедицинские опасения и моральную панику по поводу самостоятельных путешествий женщин. Сегодня местные жители борются против строительства жилья, которое могло бы изменить характер их районов или снизить стоимость их собственности. Прогресс нуждается в принципиальной защите от статус-кво.
Для продолжения прогресса необходимо вдохновляющее видение будущего. Наука, технология и экономика требуют постоянных инвестиций, и каждое новое поколение должно получать и нести факел прогресса. Изобретатели и предприниматели промышленной революции были мотивированы мощью пара и его применениями; те, кто работал в конце XIX века, были очарованы электричеством; ученые и инженеры конца XX века, работавшие в НАСА, выросли на «Звездном пути». Сегодня прогресс будет двигаться вперед благодаря технологиям, таким как искусственный интеллект и генная инженерия. Чтобы строить будущее, нужно верить в него.
Пессимизм и скептицизм в отношении прогресса ставят под угрозу развитие общества. Стагнация и застой становятся слишком болезненными, чтобы их игнорировать. Основные экономические показатели, такие как ВВП и общая факторная производительность, замедляются на протяжении десятилетий. Хотя вычислительные технологии продолжают развиваться, другие области отстают. Производство, строительство, транспорт и энергетика не видели новых технологий с 1960-х годов, что контрастирует с периодом 1880–1940 годов, когда были изобретены электрическая энергия, синтетические пластики, конвейер, автомобиль и самолет. Ядерная энергия, которая когда-то должна была стать доминирующим источником электричества в мире, остановилась на уровне около 10%. Самолеты, на которых мы летаем сегодня, немного медленнее реактивных самолетов 1960-х годов. Программа «Аполлон» была закрыта, и с 1972 года никто не покидал низкую околоземную орбиту.
Даже там, где технические проблемы давно решены, мы, похоже, не способны ни строить, ни эксплуатировать. Стоимость здравоохранения, образования и жилья продолжает расти. Энергетические проекты, даже «чистые», задерживаются из-за бюрократических проволочек и отсутствия сетевых подключений. Высокоскоростная железная дорога в Калифорнии, создаваемая десятилетиями, уже обошлась в миллиарды долларов, но все еще находится на стадии строительства и не сможет связать Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Во время пандемии COVID-19, когда скорость была особенно важна, тестовые наборы задерживались из-за одобрения FDA, Национальный институт здравоохранения тратил месяцы на одобрение исследовательских грантов, а распределение вакцин замедлялось из-за споров о равенстве.
На горизонте появляются новые мощные технологии, усиливающие дебаты о технологиях и прогрессе. Роботакси уже работают на городских улицах; мРНК может создавать вакцины и, возможно, скоро лечить рак; возрождаются сверхзвуковые полеты и ядерная энергия. SpaceX сажает многоразовые ракеты, что обещает развитие космической экономики и тестирует огромный корабль Starship, обещающий колонизацию Марса. Новое поколение основателей имеет амбиции в производстве, включая производство на орбите, углеводороды с нулевым уровнем выбросов, синтезируемые с помощью солнечной или ядерной энергии, и роботов, высекающих скульптуры из мрамора. Самое значительное, что крупные языковые модели создали новый вид искусственного интеллекта, который обещает стать следующим крупным шагом в развитии технологий, сравнимым с паровым двигателем или электрическим генератором, и поднимает вопросы о будущем человечества.
Некоторые технологи активно ищут ответ на критику, которую технологическая индустрия испытывает годами от СМИ, академических кругов и правительства. Многие из них чувствуют, что стали козлами отпущения за проблемы общества, начиная от подростковых самоубийств до цен на жилье в Сан-Франциско и эрозии демократии. Они устали защищаться и переходят в наступление.
Некоторые противостоят пессимизму оптимизмом, до точки игнорирования проблем и рисков. Оптимисты правильно указывают, что история полна запугиваний и моральных паник по поводу технологий, которые со временем выглядят смешными, и что в целом технологии принесли человечеству огромную пользу. Однако слишком легкомысленное отношение к рискам — ошибка, которая может обернуться против нас. Риски реальны, и общество слишком чувствительно к ним, чтобы принять любые послания, кажущиеся легкомысленными. Прогресс заключается не в игнорировании проблем, а в их решении. Правильное послание — не «не волнуйтесь!», а «вот как мы решим эту проблему... и вот фантастические преимущества, которые делают затраты или риски стоящими».
Другой философский ответ — «ускорение», которое поддерживает прогресс как неумолимый процесс эволюции. Этот процесс движется технокапиталистической машиной, «мета-организмом», который стремится захватить как можно больше энергии для своего роста. Ускорители стремятся «максимизировать вероятность технокапиталистической сингулярности», помогая ускорению эволюции и капитализма как цели сами по себе, или как средства «увеличения количества интеллекта во вселенной». На практике это означает, что они выступают за технологии и против регулирования: «чрезмерное регулирование технологий подавляет разнообразие и замедляет прогресс». Это движение проецирует энергию, амбиции и позитив, и некоторые основатели и инвесторы, включая уважаемых людей, приняли этот лейбл. Однако в качестве идеологической основы для процветания человечества эта философия идет в неправильном направлении. Она подчеркивает безличный процесс над индивидуальными жизнями, и её цель — следовать «воле вселенной», но не обязательно вашей или моей воли. Она отрицает, что у нас есть реальный контроль над процессом: «Ускорение не остановить», — говорит один из основателей движения; «Вы должны принять его». Мы все лишь агенты машины.
Миру нужна моральная защита прогресса, основанная на гуманизме и агентности — то есть такая, которая считает человеческую жизнь стандартом ценности и подчеркивает нашу способность формировать будущее.
Именно это Джейсон Кроуфорд называет «техно-гуманизмом»: идею, что наука, технология и индустрия являются благом, потому что они способствуют человеческой жизни, благополучию и агентности. Остальная часть книги объясняет и защищает эту идею, предлагая моральную защиту прогресса, анализирует концепции человеческого благополучия и утверждает, что материальный прогресс гармонирует с духовными ценностями. Книга также рассматривает будущее прогресса, ожидая ускорение, а не стагнацию, и описывает культуру прогресса, которую необходимо возродить в XXI веке.
Джейсон Кроуфорд, основатель Для просмотра ссылки Войди
Сегодня человечество обладает невероятной мощью, и многие из наших повседневных действий кажутся волшебством по сравнению с тем, что было доступно нашим предкам. Полеты на самолетах, мгновенная связь на большие расстояния, эффективные способы лечения заболеваний и другие достижения науки и техники стали частью нашей жизни. Мы живем в эпоху чудес, где ночное освещение, автоматизация производства и новые методы сельского хозяйства кажутся обыденными. Когда-то эти достижения назывались просто «прогрессом», однако сегодня их значимость вызывает споры и сомнения.
Некоторые ученые и писатели утверждают, что научно-технический прогресс принес больше вреда, чем пользы. Так, в статье «Атлантик» 2014 года ставится под вопрос, принес ли прогресс счастье и устойчивое развитие человечеству, подчеркивая негативные последствия индустриальной революции. Джаред Даймонд в своей книге «Ружья, микробы и сталь» сомневается, что переход от охоты и собирательства к оседлому образу жизни можно считать прогрессом, а сельское хозяйство называет «худшей ошибкой в истории человечества». Историк Кристофер Лэш также критикует концепцию прогресса, отмечая, что несмотря на очевидные достижения, многие серьезные проблемы остались нерешенными. Экономический рост часто называют зависимостью, фетишем и даже мошенничеством. Существует даже движение «дегров», выступающее за экономический регресс как идеал.
Эти идеи уже проникли в массовое сознание. Исследования показывают, что большинство людей в западных странах не верят в улучшение мира и считают, что было бы лучше родиться 200 лет назад. Молодежь особенно пессимистично настроена, считая, что будущее выглядит пугающим и человечество обречено. Многие американцы не верят, что жизнь их детей будет лучше, чем у них самих, и только четверть населения оптимистично настроена по поводу будущего страны. Особенно тревожно, что молодежь испытывает особый пессимизм: в опросе о климатических изменениях большинство молодых людей выразили страх перед будущим и убеждение, что человечество обречено.
С такими пессимистичными настроениями общество теряет способность мечтать и строить планы на будущее. В середине XX века люди представляли себе будущее с летающими машинами и базами на Луне, тогда как сегодня основные надежды сводятся к предотвращению катастроф — изменению климата, пандемиям, краху демократии.
Отсутствие веры в прогресс и страх перед будущим препятствуют развитию общества. Если общество будет считать научный и технологический прогресс вредным, люди будут стремиться замедлить или остановить его. Активисты уже препятствуют развитию различных источников энергии, включая ядерную, нефть и газ, а также солнечную и ветровую энергию. Среднестатистический американец сегодня не получает больше энергии, чем 50 лет назад. В Европе практически запрещено культивирование генетически модифицированных организмов (ГМО), а оппозиция к витаминизированному «золотому рису» мешает спасению миллионов жизней и предотвращению десятков миллионов случаев слепоты. Шри-Ланка столкнулась с продовольственным кризисом после запрета на использование синтетических удобрений в попытке перейти на «органическое» сельское хозяйство. В медицине романтизированные представления о «натуральном» здоровье приводят к отказу от лечения рака и вакцинации, что вызывает вспышки кори.
Даже простое равнодушие ставит прогресс под угрозу. Новые идеи всегда уязвимы, и в любую эпоху существуют естественные болезни застоя: страх перед изменениями, экономический протекционизм, накопление бюрократии. В Средние века гильдии ограничивали конкуренцию и сопротивлялись внедрению новых технологий. Во время промышленной революции текстильщики разрушали машины, угрожавшие их рабочим местам. Первые локомотивы подвергались критике из-за опасений по поводу их безопасности, особенно со стороны конкурентов, управлявших дорогами и каналами. Первые велосипеды вызывали псевдомедицинские опасения и моральную панику по поводу самостоятельных путешествий женщин. Сегодня местные жители борются против строительства жилья, которое могло бы изменить характер их районов или снизить стоимость их собственности. Прогресс нуждается в принципиальной защите от статус-кво.
Для продолжения прогресса необходимо вдохновляющее видение будущего. Наука, технология и экономика требуют постоянных инвестиций, и каждое новое поколение должно получать и нести факел прогресса. Изобретатели и предприниматели промышленной революции были мотивированы мощью пара и его применениями; те, кто работал в конце XIX века, были очарованы электричеством; ученые и инженеры конца XX века, работавшие в НАСА, выросли на «Звездном пути». Сегодня прогресс будет двигаться вперед благодаря технологиям, таким как искусственный интеллект и генная инженерия. Чтобы строить будущее, нужно верить в него.
Пессимизм и скептицизм в отношении прогресса ставят под угрозу развитие общества. Стагнация и застой становятся слишком болезненными, чтобы их игнорировать. Основные экономические показатели, такие как ВВП и общая факторная производительность, замедляются на протяжении десятилетий. Хотя вычислительные технологии продолжают развиваться, другие области отстают. Производство, строительство, транспорт и энергетика не видели новых технологий с 1960-х годов, что контрастирует с периодом 1880–1940 годов, когда были изобретены электрическая энергия, синтетические пластики, конвейер, автомобиль и самолет. Ядерная энергия, которая когда-то должна была стать доминирующим источником электричества в мире, остановилась на уровне около 10%. Самолеты, на которых мы летаем сегодня, немного медленнее реактивных самолетов 1960-х годов. Программа «Аполлон» была закрыта, и с 1972 года никто не покидал низкую околоземную орбиту.
Даже там, где технические проблемы давно решены, мы, похоже, не способны ни строить, ни эксплуатировать. Стоимость здравоохранения, образования и жилья продолжает расти. Энергетические проекты, даже «чистые», задерживаются из-за бюрократических проволочек и отсутствия сетевых подключений. Высокоскоростная железная дорога в Калифорнии, создаваемая десятилетиями, уже обошлась в миллиарды долларов, но все еще находится на стадии строительства и не сможет связать Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Во время пандемии COVID-19, когда скорость была особенно важна, тестовые наборы задерживались из-за одобрения FDA, Национальный институт здравоохранения тратил месяцы на одобрение исследовательских грантов, а распределение вакцин замедлялось из-за споров о равенстве.
На горизонте появляются новые мощные технологии, усиливающие дебаты о технологиях и прогрессе. Роботакси уже работают на городских улицах; мРНК может создавать вакцины и, возможно, скоро лечить рак; возрождаются сверхзвуковые полеты и ядерная энергия. SpaceX сажает многоразовые ракеты, что обещает развитие космической экономики и тестирует огромный корабль Starship, обещающий колонизацию Марса. Новое поколение основателей имеет амбиции в производстве, включая производство на орбите, углеводороды с нулевым уровнем выбросов, синтезируемые с помощью солнечной или ядерной энергии, и роботов, высекающих скульптуры из мрамора. Самое значительное, что крупные языковые модели создали новый вид искусственного интеллекта, который обещает стать следующим крупным шагом в развитии технологий, сравнимым с паровым двигателем или электрическим генератором, и поднимает вопросы о будущем человечества.
Некоторые технологи активно ищут ответ на критику, которую технологическая индустрия испытывает годами от СМИ, академических кругов и правительства. Многие из них чувствуют, что стали козлами отпущения за проблемы общества, начиная от подростковых самоубийств до цен на жилье в Сан-Франциско и эрозии демократии. Они устали защищаться и переходят в наступление.
Некоторые противостоят пессимизму оптимизмом, до точки игнорирования проблем и рисков. Оптимисты правильно указывают, что история полна запугиваний и моральных паник по поводу технологий, которые со временем выглядят смешными, и что в целом технологии принесли человечеству огромную пользу. Однако слишком легкомысленное отношение к рискам — ошибка, которая может обернуться против нас. Риски реальны, и общество слишком чувствительно к ним, чтобы принять любые послания, кажущиеся легкомысленными. Прогресс заключается не в игнорировании проблем, а в их решении. Правильное послание — не «не волнуйтесь!», а «вот как мы решим эту проблему... и вот фантастические преимущества, которые делают затраты или риски стоящими».
Другой философский ответ — «ускорение», которое поддерживает прогресс как неумолимый процесс эволюции. Этот процесс движется технокапиталистической машиной, «мета-организмом», который стремится захватить как можно больше энергии для своего роста. Ускорители стремятся «максимизировать вероятность технокапиталистической сингулярности», помогая ускорению эволюции и капитализма как цели сами по себе, или как средства «увеличения количества интеллекта во вселенной». На практике это означает, что они выступают за технологии и против регулирования: «чрезмерное регулирование технологий подавляет разнообразие и замедляет прогресс». Это движение проецирует энергию, амбиции и позитив, и некоторые основатели и инвесторы, включая уважаемых людей, приняли этот лейбл. Однако в качестве идеологической основы для процветания человечества эта философия идет в неправильном направлении. Она подчеркивает безличный процесс над индивидуальными жизнями, и её цель — следовать «воле вселенной», но не обязательно вашей или моей воли. Она отрицает, что у нас есть реальный контроль над процессом: «Ускорение не остановить», — говорит один из основателей движения; «Вы должны принять его». Мы все лишь агенты машины.
Миру нужна моральная защита прогресса, основанная на гуманизме и агентности — то есть такая, которая считает человеческую жизнь стандартом ценности и подчеркивает нашу способность формировать будущее.
Именно это Джейсон Кроуфорд называет «техно-гуманизмом»: идею, что наука, технология и индустрия являются благом, потому что они способствуют человеческой жизни, благополучию и агентности. Остальная часть книги объясняет и защищает эту идею, предлагая моральную защиту прогресса, анализирует концепции человеческого благополучия и утверждает, что материальный прогресс гармонирует с духовными ценностями. Книга также рассматривает будущее прогресса, ожидая ускорение, а не стагнацию, и описывает культуру прогресса, которую необходимо возродить в XXI веке.
- Источник новости
- www.securitylab.ru
